Мне восемь лет, и моё любимое место на свете сквер Ленина. Не из-за скрипучих качелей или песочницы, засыпанной жухлыми листьями, а из-за деда Ивана.
Привет, богатырь! всегда кричит он мне с лавочки, когда я прибегаю после школы.
Дед Иван весь седой, носит потертый коричневый картуз, а руки у него в морщинах, будто кора старого дуба. Но руки эти добрые: умеют складывать кораблики из газеты и научили меня свистеть в два пальца.
Мам, можно в сквер? спрашиваю я каждый вечер.
На час, Ваня. Не больше, отвечает она, не отрываясь от бумаг.
Мама вечно работает. Говорит, одна тянет дом с тех пор, как папа ушёл. Никогда не спрашивает, чем я занимаюсь в сквере и с кем играю.
Дед Иван рассказывает невероятные истории. Будто в молодости объездил весь свет, встречал пиратов где-то у Кубы и даже ужинал с каким-то королём в Европе.
Правда, что ты знал короля? спрашиваю я, пока мы едим пряники, которые он всегда приносит.
Так же верно, как то, что ты сейчас здесь, подмигивает он. Но самое ценное, что я нашёл в путешествиях, не золото и не серебро.
А что?
Семья. Красивая жена и сын, который в твои годы был твоей копией.
Когда он говорит это, глаза его, обычно яркие, как небо в ясный день, тускнеют, будто перед грозой.
А где они сейчас?
Жена на небесах, вздыхает он. А сын… Бывает, семья разбивается, богатырь. Как чашка, что падает и рассыпается.
Но чашку можно склеить!
Чашку да, грустно улыбается дед. А семью сложнее.
Так мы дружим три месяца, когда дед Иван делает мне сюрприз.
Держи, это тебе, говорит он, доставая из кармана пальто деревянную шкатулку.
Внутри старый золотой карманный часик, тяжёлый, с потёртостями.
Они были у моего отца, и у отца моего отца, объясняет он. Когда вырастешь, они будут твоими.
Почему ты отдаёшь их мне?
Потому что ты особенный, Ваня. Больше, чем думаешь.
Вечером я показываю часы маме. Никогда не видел, чтобы она так бледнела.
Откуда это у тебя?! кричит она, вырывая их у меня.
Дед Иван дал, мой друг из сквера.
Дед Иван? Как он выглядит?
Я описываю: высокий, седой, голубые глаза, вечно в картузе.
Мама садится за кухонный стол и долго смотрит на часы, будто это ядовитая змея.
Ваня, больше не ходи в тот сквер. Понял?
Почему?
Потому что я так сказала. И отдай часы.
Нет! Они мои! Дед Иван подарил!
Она забирает их и прячет в запертый ящик.
Этот человек опасен. Я не хочу, чтобы ты к нему подходил.
Неделю мама провожает и встречает меня из школы. Я чувствую себя узником.
Почему нельзя видеться с дедом Иваном? спрашиваю каждый день.
Потому что он лгун, отвечает она. А лгуны ранят детей.
Но я знаю: дед Иван не лжёт. У него добрые глаза, а он сам учил, что лгуны никогда не смотрят в глаза.
В пятницу я сбегаю. Говорю маме, что иду в туалет на перемене, и мчусь в сквер.
Деда Ивана нет на лавочке. Спрашиваю у тётки, продающей цветы, не видела ли она его.
Ох, дитятко, вздыхает она. Дед Иван захворал. Три дня как в больнице.
В какой?
В Первой городской, но…
Не дослушав, я бегу.
Больница в шести кварталах. Прибегаю запыхавшийся. В регистратуре мне говорят: палата 204.
Он лежит в белой койке, окружённый жужжащими аппаратами. Кажется маленьким без картуза.
Дед Иван! кричу я.
Он открывает глаза и слабо улыбается.
Богатырь… знал, что придёшь.
Ты сильно болен?
Чуть-чуть, пытается приподняться. Подойди, мне надо сказать тебе важное.
Я ближе, и он берёт мою руку своими холодными пальцами.
Ваня, ты знаешь свою полную фамилию?
Иван Соколов Козлов.
А знаешь, что Козлов фамилия твоего отца?
Да, мама говорила.
А знаешь, что моя фамилия тоже Козлов? Иван Козлов.
Мозг медленно переваривает это.
Ты… ты мой родственник?
По его морщинистым щекам текут слёзы.
Я твой дед, богатырь. Твой отец был моим сыном.
Мир переворачивается. Всё встаёт на место: почему он дал мне часы, почему говорил, что я особенный, почему грустил о семье.
Почему мама не сказала?
Дед Иван… мой дед… тяжело вздыхает.
Когда твой отец погиб, мы с матерью сильно поссорились. Из-за денег, из-
