**Дневниковая запись**
«Когда ты уже исчезнешь навсегда?» прошептала моя невестка у моей больничной койки, не зная, что я всё слышу, а диктофон всё записывает.
«Когда ты уже исчезнешь?» повторила она.
Её дыхание было тёплым и пахло дешёвым кофе. Она думала, что я без сознания просто тело, набитое таблетками.
Но я не спала. Лежала под тонким больничным одеялом, и каждая жилка во мне напряглась, как струна. В ладони, скрытая от посторонних глаз, лежала маленькая холодная коробочка диктофона. Кнопка записи была нажата ещё за час до того, как она вошла в палату с моим сыном.
Игорь, она же просто овощ, голос Светланы стал громче, видимо, она подошла к окну. Врачи сказали, динамики нет. Чего мы ждём?
Я услышала, как мой сын глубоко вздохнул. Мой единственный сын.
Света, это как-то неправильно. Она же моя мать.
А я твоя жена! резко бросила она. Я хочу жить в нормальной квартире, а не в этой развалюхе. Твоя мать своё отжила. Семьдесят лет! Хватит.
Я не шевелилась. Даже дышала ровно, имитируя глубокий сон. Слёз не было внутри всё превратилось в серый пепел. Осталась только ясная, ледяная ясность.
Риелтор говорит, сейчас хорошие цены, не унималась Светлана, переходя на деловой тон. Две комнаты в центре, после ремонта Мы выручим хорошие деньги. Купим дом за городом, как всегда мечтали. Новую машину. Игорь, опомнись! Это наш шанс!
Он молчал. Его молчание было страшнее слов. Это было согласие. Предательство, завёрнутое в слабость.
А её вещи продолжила Света. Половину выбросим. Никому не нужен этот хлам. Эти дурацкие сервизы, книги Оставим только антиквариат, если есть. Вызову оценщика.
Я мысленно усмехнулась. «Оценщика». Она даже не догадывалась, что всё ценное я успела вывезти ещё за неделю до того, как попала в больницу.
Ладно, наконец пробормотал Игорь. Делай, как считаешь нужным. Мне тяжело об этом говорить.
Тогда и не говори, дорогой, заурчала она. Я всё сама улажу. Твои руки останутся чистыми.
Она подошла к кровати. Я почувствовала её взгляд изучающий, оценивающий. Как будто она смотрела не на живого человека, а на досадную помеху, которая должна вот-вот исчезнуть.
Я лишь сильнее сжала в пальцах гладкий корпус диктофона. Это было только начало. Они ещё не понимали, что их ждёт.
Они вычеркнули меня из своих расчётов. Но совершили огромную ошибку. Старая гвардия не сдаётся. Это последний бой.
Прошла неделя. Неделя капельниц, безвкусных пюре и моего молчаливого спектакля. Светлана и Игорь приходили каждый день.
Сын садился на стул у двери и утыкался в телефон, будто отстраняясь от происходящего. Он не мог вынести вида моего неподвижного тела. Или своего предательства.
Светлана, напротив, чувствовала себя как дома. Разговаривала по телефону с подругами, обсуждая будущий дом.
Да, три спальни. Огромная гостиная. А участок ты только представь! Мы разобьём там сад. Нет, свекровь? О, она в больнице, в очень плохом состоянии. Не выкарабкается.
Каждое её слово записывалось. Моя коллекция росла.
Сегодня она перешла черту. Принесла ноутбук, села рядом с моей кроватью и стала показывать Игорю фотографии домов.
Смотри, какой! А этот? С настоящим камином! Игорь, ты вообще меня слушаешь?
Слушаю, глухо ответил он, не отрывая взгляда от пола. Просто это всё как-то
Что «как-то»? фыркнула Света. Нет времени ждать. Нужно действовать. Я уже позвонила риелтору, завтра он приведёт первых покупателей. Квартиру нужно показать в лучшем виде.
Она повернулась ко мне. Её взгляд был холодным и деловым.
Кстати, о вещах. Вчера зашла, начала разбирать шкафы. Столько хлама, ужас. Твои платья тоже устарели Сложила в мешки, отдам на благотворительность.
Мои платья. То, в котором я защищала диссертацию. То, в котором отец Игоря сделал мне предложение.
Каждая вещь часть моей жизни. Она выкидывала не просто ткань она стирала мою память.
Игорь дёрнулся.
Зачем ты трогала её вещи? Может, она хотела бы
Что «хотела бы»? перебила Света. Она уже ничего не хочет. Игорь, хватит ребячиться. Мы строим свою жизнь.
Она встала, подошла к тумбочке и грубо открыла ящик. Её пальцы рылись среди влажных салфеток и упаковок таблеток.
Где она хранит документы? Паспорт или что-то ещё? Нужно для сделки.
Всё. Психологическое давление сменилось действием. Она уже не просто говорила она грабила меня заживо.
В этот момент в палату заглянула медсестра.
Анна Павловна, время уколов.
Лицо Светланы мгновенно изменилось. На нём появилась слащавая забота.
О, конечно-конечно. Игорь, пойдём, не будем мешать. Мамочка, мы завтра придём, проговорила она, погладив мою руку.
Её прикосновение было омерзительным. Как будто по коже проползла гусеница.
Когда они ушли, я не открывала глаза, пока шаги медсестры не затихли в коридоре. Потом медленно, с усилием повернула голову. Мышцы онемели, но я справилась.
Достала диктофон, нажала «стоп» и сохранила файл под номером «семь». Потом, нащупав под подушкой второй телефон старую кнопочную «звонилку», которую тайком принёс мой старый друг и адвокат.
Набрала номер, который знала наизусть.
Слушаю, ответил на том конце спокойный, деловой голос.
Семён Борисович, это я, мой голос звучал хрипло и непривычно. Начинайте. Время пришло.
На следующий день ровно в три часа в моей квартире раздался звонок. Светлана распахнула дверь с самой очаровательной улыбкой.
На пороге стояла солидная пара с риелтором.
Проходите! защебетала она. Извините за небольш
